Первой о появлении у Лорда Инквизитора долгожданного питомца, которого тот выхаживал больше месяца, старательно оберегая крупное яйцо и по меньшей мере проводя с ним в обнимку у камина каждый день часа по два, узнала, конечно же, Посол Монтилье, которая всего-то пришла в покои Лавеллана с папкой бумаг и писем. А в следующую секунду — и весь Скайхолд заодно, потому что до этого момента никто и не предполагал, что у молодой антиванской девушки такие сильные голосовые связки. На ор сбежалось ползамка, кто с обнаженными мечами, как Коммандер Каллен, старающийся защитить всех и вся, кто с уже мерцающими всполохами огня на ладони, как Дориан, который просто заскучал и уже давно хотел развлечься. Инквизитор, несмотря на свой маленький рост, на благодаря природной эльфийской прыти, несся впереди всей толпы по лестнице, прекрасно зная причину крика Жозефины, но совершенно не зная, как объяснить свое маленькое хобби — выращивание вивернов на дому...
...Ящер рос, жрал и сжигал (ну правда, случайно! Он только растет!) все больше и больше, слухи о происходящем ужасе в Скайхолде достигли уже Орлея, приобретая такие размахи и обрастая такими дикими теориями, что лучше бы Лавеллан сказал правду о виверне, советники цапались с Инквизитором, Инквизитор обижался на всех.
Здравый смысл в лице Жозефины, которая продолжала дуть губки и старательно делать вид, что ее прекрасные отношения с Инквизитором дали трещину после лицезрения вылупляющегося из яйца чешуйчатого нечто, которое умудрилось еще подпалить ей любимые туфельки, Лелианны, и Каллена, просто неспособного отказать женщинам, все-таки перевесил любовь Салае к натуралистике и зоологии. Важную роль в принятии решения сыграл и Железный Бык, всегда неровно дышащий к драконам и рыжеволосым, и если с последним Лавеллан еще был готов смириться и игнорировать, то хищный оскал на лице кунари его откровенно пугал.

Лотал горел. И сердце Эзры, наблюдавшего за смертью родной планеты через лобовой иллюминатор Призрака, сгорало вместо с ним.
Лотал был его домом с тех пор, как он осиротел, потерял единственных родных людей и был выкинут на произвол судьбы. Один. Никому ненужный восьмилетний мальчик и огромная, бескрайняя галактика вокруг, которая ограничивалась для него одной лишь планетной на внешнем кольце.
Но Эзра был сильным. Всегда был, хотя и не осознавал это никогда в полной мере, а в маленьком возрасте делал просто то, что помогало ему выжить, совершенно не задумываясь. Когда он остался один, он стал жить в каморке на заброшенной связной башне, но это было лишь место, где он по большей части только спал, хранил шлемы, наличие которых в грязном, пыльном помещении позволяло думать, что он не один. Пусть в компании ведроголовых, но даже так было менее тоскливо и приятней от мысли, что за ним приглядывают хотя бы они — пустые «ведра» с не менее пустыми и безразличными глазами.
Весь город стал ему домом: он знал каждую улицу, каждый тупик и все крыши зданий, даже канализацию, по которой он спокойно ориентировался, не раз прятался от штурмовиков и офицеров всего с четырьмя цветными квадратами на груди, но задирающие нос так, будто они пьют чай по выходным с самим императором. Это была его жизнь — веселая, простая и одновременно очень сложная для одинокого мальчишки, но он смог найти какое-никакое, но все-таки место в ней...
...Пожар, расползающийся по округе на десятки, сотни километров, было видно даже отсюда, с космоса. Густой черный дым расползался по атмосфере как грязное масляное пятно, но даже его толстый слой не мог полностью скрыть ужаса, происходящего внизу.
Как-то Кейнан сказал, что сильные джедаи, или те, кто просто близок к Силе, могут почувствовать волнения в ней, ощущения или чувства других существ, чужую боль.
Но Эзра не ожидал, что это будет словно агония. Не думал, что сможет почувствовать боль каждого из существа, который был там, внизу, сгорая заживо в пламени.
Когда видишь, как горит твой дом, часть тебя умирает вместе с ним.